.
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
Описание
Четвёртый роман цикла «Сновидения Ехо». Это книга о любви, в которой следует быть нерасчетливым и беззащитным, о смерти, с которой надо уметь правильно обращаться, о силе отчаяния, горьком вкусе счастья и ослепительной харымурде всевластия. А еще о ботанике, музыке, географии и международной политике, как же без нее. В идеале эту книгу следует прочитать дважды: наяву и во сне, потому что некоторые ее эпизоды не могут быть пересказаны словами, зато присниться могут каждому; другой вопрос, удастся ли вспомнить их наутро, но надо стараться.
Подробнее на bookvoed.ru: https://www.bookvoed.ru/book?id=6720205
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
84.01.
… - Вообще-то у тебя уже давным-давно получались вещи покруче, чем просто присниться, - напомнил я. – Например, уснуть в одном месте, а проснуться в другом. И не в каком-нибудь дурацком чужом сне, а наяву. На другом материке и даже в другом Мире. По-моему, так вообще больше никто не умеет. Даже про Короля Мёнина ничего подобного не рассказывают.
- Да, - согласилась она. – Но подобные штуки как раз вполне можно вытянуть на одном вдохновении, если силы достаточно. А когда её больше, чем надо, всё вообще случается само. Но это уже называется не «совершить чудо», а «влипнуть в историю» …
Помнишь, как я перепугалась, когда внезапно проснулась у тебя на улице Старых Монеток? Решила, это ты меня вероломно заколдовал, чтобы затащить в постель без проволочек…*
Кто ж тогда знал, что у меня просто такой специальный талант к путешествиям в сновидении. А твоё желание заполучить меня в гости просто сработало как катализатор…
_____________________________________________________________
*Речь о событиях, описанных в повести «Жертвы обстоятельств».
84.02. ***
… Как в моём случае, перестать наконец беспомощно блеять, пытаясь выговорить название самого обычного растения: Гла-ми-та-ри-ун-май-о-ха… Это ж надо было до такого ужаса додуматься. А ещё считается, будто ботаники – безобиднейший народ…
84.03.
… Мы сидели на крыше моего дома, прозванного «Мохнатым» - и вовсе не в честь легендарного основателя Ехо Халлы Мануна Мохнатого, как пытаются утверждать некоторые особо экзальтированные придворные историки, а по милости буйной вечнозелёной гламитариунмайохи, которой зарос по самые уши. В смысле по самые водосточные трубы или что там у зданий вместо ушей…
84.04.
… Подобные приступы чужой боли случались со мной и прежде; к счастью, не настолько часто, чтобы заподозрить у себя настоящее знахарское призвание. И хвала Магистрам…
Вот уж чего-чего, а этой участи хотелось бы избежать любой ценой. Потому что знахарское призвание – самая благородная и возвышенная форма рабства, какую только можно вообразить. И самая безнадёжная. Захочешь, а не откупишься. И не сбежишь. И даже не задумаешься о побеге, а напротив, решишь, что жизнь наконец-то обрела смысл. И будешь по-своему прав…
Но, к счастью, это не мой случай. Просто интенсивные занятия магией постепенно стирают границы между человеком и всем остальным Миром, в том числе и телесные, это вам любой опытный колдун подтвердит. А сознательно выставить защиту от избытка внешних впечатлений я всё никак не научусь, хотя, положа руку на сердце, давным-давно пора…
Впрочем, неважно. Главное, я вовремя сообразил, что на самом деле болит не у меня. И принялся озираться по сторонам, по сторонам в поисках настоящего страдальца…
84.05.
… - Я тебя от очень важного дела отвлекла? – печально спросила она.
- Не особенно, - ухмыльнулся я. – Всего лишь от спасения соседней Вселенной. Но это ерунда. Вселенной больше, Вселенной меньше, не бери в голову.
- Кккак это – Вселенной меньше?
- Извини, - сказал я. – На самом деле соседняя Вселенная в полном порядке. И все дальние. И наша тоже. Я просто хотел тебя насмешить.
- Слушай, а почему гибель Вселенной – это должно быть смешно? – нахмурилась Базилио. – Ты можешь объяснить? Есть вообще какие-то чёткие правила -когда смешно, а когда нет?
- Ну, чёткие – это вряд ли, - вздохнул я, безуспешно пытаясь подняться с ковра. – Всё-таки комизм происходящего обычно зависит от знания контекста…
Вот даже прямо сейчас – если кто-то совсем посторонний увидит, как я тут на четвереньках ползаю, ему станет смешно: какой пьяный дурак! А если это будет человек, который беспокоится о моём благополучии, он, чего доброго, испугается…
А тебе и не смешно, и не страшно, потому что ты знаешь: я просто временно ослаб, пере колдовал с непривычки. Так уже много раз было, обычное дело, скоро пройдёт…
- Да, это ясно, - нетерпеливо кивнула она. – Ну про Вселенную всё равно непонятно. Что смешного в том, что ты её якобы спасал, а я тебя отвлекла?
- Кажется, это называется «гипербола», - вспомнил я. – Художественное преувеличение, доведённое до абсурда…
- А, так это и была гипербола! – обрадовалась Базилио… - Наверное, дело в том, что мне вовсе не кажется преувеличением предположение, будто ты можешь спасать Вселенную и невовремя отвлечься от этого занятия. И то, и другое очень на тебя похоже…
84.06.
… Чем глубже увязаешь в магии, тем стремительней истончаются границы между тобой и всем остальным миром. И постепенно начинаешь чувствовать не только чужую боль, но и другие, куда более интересные вещи…. Например, ложь иногда – в последнее время всё чаще и чаще – ощущается, как тяжесть где-то во лбу. Или даже впереди, в полуметре от лба, как будто воздух, окружающий тело, теперь тоже оно. Распознать это ощущение легко, зато описать практически невозможно – вечно так…
84.07.
… Человек – не самая прочная конструкция. И не всем везёт выяснить это на чужом примере. Иногда приходиться на своём…
84.08. ***
- Главный секрет твоего обаяния, Макс, состоит в том, что ты нас идеализируешь, - сказал Шурф. – И меня, и этих ребят, и вообще всех, кто хоть сколько-нибудь тебя заинтересует. И делаешь это настолько убедительно, что мы тебе верим. И даже отчасти превращаемся в удивительных незнакомцев, великодушно выдуманных тобой ради обретения какого-нибудь дополнительного, одному тебе необходимого смысла. Ну и заодно для того, чтобы было проще с нами уживаться. Поскольку чего-чего, а снисходительности в тебе нет совсем. Что на самом деле только к лучшему. Снисходительность, вопреки общепринятым представлениями, куда большее зло, чем непримиримость…
84.09.
- Древние кейифайские (эльфийские) колдуны, чьё наследие лижит в основе современных магических практик Уандука, придавали огромное значение эмоциональной сфере и стремились установить над ней полный контроль…
«Глупец стремится к власти над чужим телом, кошельком и умом.
Мудрец – только к власти над чужим сердцем, ибо сердце приведёт с собой и ум, и тело, и кошелёк» …
… - Уандукские маги создали неисчислимое множество способов влиять на настроение, чувства и переживания других людей. Собственно, уандукская любовная магия, получившая у нас довольно широкую известность благодаря обострённому интересу обывателей к этой теме – всего лишь небольшая часть обширной области знаний об устройстве психики человека и приёмов, позволяющих сознательно ею управлять…
- Вынужден признать, что мои познания в уандукской магии крайне поверхностны и ограничены вполне общедоступными сведениями, - сказал сэр Шурф. – Но даже их достаточно для познания, что ты стал жертвой одного из чрезвычайно простых и популярных среди жителей Уандука магических приёмов, позволяющих манипулировать чувствами собеседника. Например, как в твоём случае, почувствовать себя виноватым…
- А когда всё закончится? У этих дурацких уандукских заклинаний есть какой-то срок действия?
- Достоверных сведениями на этот счёт я не располагаю. Однако, достаточно хорошо зная человеческое устройство, я почти уверен, что срок действия самого заклинания может быть совсем невелик. Не удивлюсь, если оно активно воздействует вообще только в момент произнесения, а всё остальное заколдованный делает сам. То есть накручивает себя. Ну или, наоборот, успокаивает, если владеет соответствующей техникой…
84.10.
… луди Магистра Нанки Ек Ордена Долгого Пути*, собирались вместе, точно так же мощно и звонко молчали, пока их сознания сливались в единый поток. Но то члены Ордена, в которых человеческого – одна видимость, а тут – просто музыканты перед выступлением.
Ничего себе дела…
_____________________________________________________
*Об ордене Долгого Пути рассказывается в повести «Волонтёры вечности» и «Гугландские топи».
… - Когда Варата открываются так широко, люди и о себе-то забывают…
- Что за Варата такие?
-Врата, через которые из человека выходит его смерть, - невозмутимо пояснила она. – Мы играем, когда они открыты. В этом смысл!..
На самом деле открыть Врата в первый раз очень трудно, но мне помогли – повезло! Иллайуни выманил мою смерть и не дал ей вернуться, а когда смерть уходит навсегда, Врата так и остаются нараспашку. Смерть не приучена запирать за собой дверь…
От старости или болезни я теперь точно не умру. Просто не сумею, как не смог бы хлопнуть в ладоши безрукий человек – ему нечем хлопать, а мне нечем умирать, своей-то смерти больше нет! Но убить меня всё равно можно. Пожалуй, даже полегче, чем других. Когда Врата открыты, убийце особо стараться не надо: смерть, живущая в нём, почует добычу и сама выйдет за ней.
Такие как я часто погибают от так называемых несчастных случаев, которые на самом деле происходят, когда чья-нибудь алчная смерть выходит на охоту по собственной воле, а её хозяин ничего не замечает, хотя потом может чувствовать себя виноватым, сам не понимая, почему…
Эх, жалко, что здесь нет Иллайуни, он бы гораздо лучше объяснил! А я вас только запутаю…
…
Уязвимость – дело поправимое. После того, как Врата откроют впервые, человек уже может справиться с ними сам. Это очень трудно, но… после нескольких тысяч попыток начинает получаться. Тогда можно и закрывать Врата по своей воле, и снова открывать, когда пожелаешь…
- Открытые Врата можно использовать с толком. Они же на самом деле не только для смерти подходят. В человека, чьи Врата открыты, может войти всё что угодно. Например, музыка.
… На самом деле, не только она. Разные удивительные вещи. Но у меня всегда – только музыка, ничего, кроме неё…
У остальных моих ребят Врата тоже приоткрываются, когда мы играем. А сегодня оказалось, и у слушателей тоже. Совсем чуть-чуть, на короткое время, но для начала и этого достаточно…
84.11.
… Говорю же, магию изобрели лентяи, чтобы облегчить жизнь других таких же лентяев. Всё остальное – случайный побочный эффект.
84.12. ***
… - И ты, и твой Магистр Иллайуни. Хоть кто-то в Мире правильно понимает, как выглядит идеальный режим дня!
- Магистр Иллайуни говорит, поутру, когда люди бодрствуют. Мир под тяжестью их взглядов становится слишком реальным. Предметы обретают дополнительный вес, а их тени – избыточную чёткость очертаний. Жить в дневном Мире удобно, гораздо спокойнее, чем в ночном, но привычка к спокойствию и удобству грозит утратой внутренней зыбкости. Поэтому время, прожитое при солнечном свете, следует уравновешивать временем, прожитым в темноте. Ночью большинство людей спит, и Мир, пока они его не видят, может дать себе волю, стать таким, каков есть – смутным и неопределённым. Поэтому по ночам следует бодрствовать: глупо и нерасчётливо упускать драгоценное время, когда Мир с нами честен, насколько это вообще возможно с учётом того, что жизнь по своей природе лжива…
Лукавое обольщение, желанная сладкая ложь, а смерть – нежеланная горькая правда, которой лучше вовсе не знать. А узнав, отменить усилием воли и забыть навсегда. Из всех искусств, которыми следует овладеть мудрому человеку, важнейшим является искусство самообмана; пока преуспеваешь в нём, остаёшься жив.
- Неожиданная концепция…
84.13.
… - Мастер Иллайуни происходит из древнего кейифайского рода. Причём в своей семье он самый младший. У кейифайев редко рождаются дети. Настолько редко, что принято считать, будто они способны производить потомство только в смешанных браках. Но это совсем не так. Просто мало кто из них находит в деторождении источник наслаждения. А усилия, не доставляющие наслаждений, кейифайи считают лишёнными всякого смысла и стараются по возможности их избегать…
84.14.
… Мастер Иллайуни говорит, именно непредсказуемость делает нас в его глазах истинными сокровищами… В смысле не-кейифайев. Со своими ему не так интересно: всё понятно с первого взгляда. Поэтому он предпочитает иметь дело с людьми, хотя это довольно мучительно.
- Мучительно? – переспросил я. – Слушай, ну конечно!.. Сразу мог бы сообразить. Я же однажды встречался с куманским халифом Цуан Афией*. И перед началом аудиенции его придворные просили меня сохранять полное спокойствие, потому что халиф очень страдает от перепадов чужого настроения.
- Да, именно, - кивнул Менке. – Я тоже о нём такое слышал. А ведь куманский халиф сравнительно молод. И не чистокровный кейифай; общеизвестно, что один из его предков, участник похода Ульвиара Безликого, привёз жену откуда-то из наших краёв. Так что халифу гораздо легче, чем Мастеру Иллауни.
- Боюсь, он с тобой не согласился бы, - невольно улыбнулся я, вспоминая, как перекосило беднягу Цуан Афию от первой же моей тревожной мысли…
________________________________________________________
*Эта встреча описана в повести «Сладкие грёзы Гравви».
84.15.
… - Меня зовут Ба Шумбай Иллайуни Горда Щйян Цан Марай Абуан Найя, и я из рода строителей и хранителей Харумбы…
… чем мы там занимаемся: изгоняем из умирающих смерть и даём им вечное убежище от неё…
… Ты поразил моё воображение. Я ещё никогда ни у кого не видел так красиво открытых Врат.
- Что?! Кто?.. – растерянно спросил я. – И почему я сам ничего об этом не знаю?
- Наверное потому, что ты довольно легкомысленный человек, - предположил Иллайуни…
Или у тебя настолько невыносимый характер, что твоя смерть сама сбежала от тебя на край Мира? – насмешливо предположил он…
Я подумал, что последняя версия как раз вполне похожа на правду…
… - Я ушёл из Харумбы, потому что мне наскучило изгонять смерть из умирающих,
Это изящное искусство, требующее точности и сноровки, но толку в нём мало.
Теперь я открываю Врата тех, кто ещё полон жизни. Меня это развлекает и вдохновляет, а людям может пойти на пользу. Я учу их жить в разлуке с собственной смертью. Дело почти безнадёжное, но мне оно по душе.
… - Открыть Врата и выпустить смерть, не убив человека, можно только когда он спит и видит тебя во сне, - сказал Иллайуни таким сонным голосом, словно успел задремать, а я разбудил его своим внимательным взглядом. – Смерть, вопреки окружающим её легендам, вовсе не разумное существо, с которым можно договориться, она – только сила, импульс, удар изнутри или снаружи, это уж как повезёт…
Не с кем там договариваться. И остановить её невозможно, только исчерпать.
Поэтому если знахарь, отворивший Врата, хочет, чтобы смерть никогда не вернулась домой и не убила его подопечного, он должен принять удар на себя, умереть чужой смертью, израсходовать её силу по назначению…
И это тоже следует делать во сне. Такое изысканное удовольствие: умереть и сразу проснуться, а значит – воскреснуть….
«То есть, пока всё остальное человечество дурью мается, вы тут потихоньку делаете людей бессмертными? – спросил я его, воспользовавшись Безмолвной речью.
«ну, что-то вроде того», - скромно ответил рыжий Менке, ещё несколько лет назад подрабатывавший уборщиком в столичных трактирах и клубах… Как же всё-таки причудливо тасует свою карточную колоду прекрасная вдохновенная психопатка, которую обычно называют «судьбой» …
84.16. ***
… Просто поход на Тёмную Сторону – это, строго говоря, вообще никакой не проход, а превращение в существо, способное воспринимать изнанку вещей и с нею взаимодействовать.
… чего от неё ждёшь, примерно то и получишь… Поначалу мне вообще показалось, будто на Тёмной Стороне царит вечный мрак – так уж меня сбило с толку её название. Хотя слово «тёмная» в данном случае употребляется в переносном значение: «неизвестная», таинственная», «непонятная». Но об этом я тогда не догадывался, вот и наслаждался всеми мысленными оттенками чёрного цвета, пока не сменил концепцию под влиянием более опытных спутников…
84.17.
… Я рассмеялся – не столько от своих мыслей, сколько просто от счастья. Безграничное, спокойное, уверенное в себе счастье – моё обычное состояние на Тёмной Стороне. И не только моё; по-моему, это более-менее общее правило. Вероятно, именно поэтому мало кто способен находиться здесь подолгу. Счастье, как ни странно, тяжёлый труд. А мы, в большинстве своём, удивительные лентяи. Даже могущественные колдуны…
84.18.
… - Скорее всего, её испугала перспектива стать обычной умеренно счастливой замужней придворной дамой с кучей детишек и соответствующим кругом интересов. Зная маму, не сомневаюсь: она верила, будто подобные вещи происходят вне зависимости от человеческой воли, сами по себе, как чудесные превращения. Ну или как проклятия, которым невозможно противостоять. Родился у тебя ребёнок, и всё, ты уже другой человек, приговор обжалованию не подлежит. И тогда мама нашла довольно нелепый, но остроумный выход: сбежала от всех на Тёмную Сторону, благо путь сюда проложила ещё в ранней юности, и стала ждать моего рождения. Решила: если уж это неизбежно, пусть произойдёт самым необычным способом, какой только можно придумать…
84.19.
… главное ты уже знаешь: из этого места ушла сила Сердца Мира, но связь с остальной реальностью не оборвана, как, например, происходит в Холоми, иначе ты бы оттуда Тёмным Путём далеко не убежал…
- У меня неплохая новость, сэр Макс: того, чего ты боишься больше всего на свете, в ближайшее время не случится. Это мёртвое пятно пока не собирается расти. Я ясно вижу его намерения: оно совсем не агрессивно, даже не деятельно, скорее равнодушно, в том числе, к себе. И это, надо сказать, довольно странно: любой болезни свойственно стремиться к захвату власти, поскольку она-то полагает себя нормой, и, как всякая норма, желает царить повсеместно. Поэтому все по-настоящему хорошие знахари – воины, обученные сражаться и побеждать. Им иначе нельзя…
- Жизненная сила нашего Мира, выходящая наружу в месте, которое по традиции называют его сердцем, и сделавшая возможной так называемую Очевидную магию – это кровь Тёмной Стороны. Участок, который мы сейчас наблюдаем, лишился притока крови. Можно, сказать, онемел. Стал бесчувственным. То же самое будет с твоей рукой, если её слишком туго перетянуть жгутом. Вот на что это похоже. Звучит не очень пугающе, правда? Но мы оба знаем, что будет, если тугую повязку не снимут никогда…
84.20.
… Древние маги предложили себя Тёмной Стороне в качестве друзей и, что особенно удивительно, постепенно убедили её принять предложение. И, таким образом, создали новую магическую традицию, в рамках которой речь идёт не о практических техниках, а о глубинных причинах, побуждающих нас их применять.
Магия – если говорим о подлинной магии, а не дешёвых фокусах, совершаемых ради прокорма своего вечно голодного внутреннего глупца – это близкая дружба с Миром… Союз, заключенный во имя взаимной радости, а не корысти, — вот что я имею в виду…
84.21. ***
… полное отсутствие какого бы то ни было смысла уже открылось мне во всей своей безрадостной, но честной полноте:
«Человеческое тело – смертельно опасная ловушка для сознания, всякий, кто родился человеком, пойман и обречён на гибель. Состояние, которое принято называть «жизнью» - просто растянутая на долгие годы агония; притворяться, будто это не так – недостойное малодушие» …
84.22. ***
… Мир сейчас растерян, взволнован и полон непонимания. И мы с тобой невольно перенимаем его настроение, хотим того или нет…
Магия сделала нас открытыми нараспашку для всего, что происходит вокруг. Когда твой новый приятель говорил об «открытых Вратах», он именно это имел в виду.
Вечная путаница с терминологией – одни и те же простые вещи всяк называет по-своему, а потом не можем договориться друг с другом, слушаем и не понимаем.
Старый кейифайи церемонно называют «открытием Врат» процесс единения с Миром, без которого невозможно серьёзное погружение в магию; они считают, будто эту операцию должен делать специально обученный знахарь, а мы полагаемся на естественный ход вещей. Но в одном они, кстати, правы: наша смерть действительно покидает нас через эти распахнутые Врата…
А почему, как ты думаешь, все мало-мальски стоящие колдуны так долго живут?..
84.23.
… - Видимо, музыка действует так же, как магия – в смысле способна открывать наши Врата сама. И с ними это случилось.
- Да почему же «как»? «Музыка и есть магия», —сказала леди Сотофа. – При должном к ней подходе, конечно…
Собственно, любое дело при должном подходе – полной самозабвенной самоотдаче – становится магией. И открывает нас Миру. И изгоняет смерть. На её место, конечно, может сразу прийти другая, нет никаких гарантий… А всё-таки после того, как Врата открыты, их обладатель бессмертен. То есть умереть по-прежнему может, но пока это не произойдёт, живёт, как бессмертный. И действует, как бессмертный, даже если совсем дурак.
84.24 ***
… простой какой-то шар размером с детский кулак. Тёмный, блестящий, довольно неровный, как будто вручную вылепленный из пластилина…
- Редкостная, исключительная дрянь.
- Да ладно вам, - неожиданно вмешалась Айса. – Почему сразу дрянь? Просто смерть. Причём даже не ваша, а чужая. Вернее, чужие. Их в этом комке пять штук…
- Что?!
- Просто Карвен умеет вынимать смерть из спящих, которые шастают по Ехо, - равнодушно объяснила Айса. – Здесь это, как оказалось, довольно простой фокус, не то что в Суммони. Ни в какой чужой сон ходить не надо, они уже сами к нам пришли. И их смерть здесь, как видите, может обрести вполне материальную форму – не безликая сила, с которой поди справься, а просто… ну вот такое странное вещество. Но что с этой штукой делать потом, совершенно непонятно. Мы оба изрядные тупицы. Не научились умирать чужой смертью так аккуратно, чтобы после спокойно воскреснуть и пойти ужинать. А не воскреснуть было бы довольно обидно, так что – не вариант…
84.25.
… - И про комок из пяти смертей тоже знаю. И что магия исчезает именно из-за него. Счастье, что у вас такая скромная коллекция, всего несколько кварталов вывело из строя. Собери бы ещё пару дюжин, страшно подумать, что бы тогда началось.
- Если хранить их по отдельности, то ничего страшного, - оживился Карвен. – В этом я сам убедился: одна такая смерть ничего вокруг не изменит. И я спокойно мог брать её в руки, ничего особого при этом не чувствовал. Но собравшись вместе, они почему-то притянулись друг к другу и слиплись. … А были такие аккуратные тёмные бусины, совершенно безобидные с виду и наощупь…
84.26.
… - Не понимаю, каким боком причастно овеществление иллюзий к вашим с Айсой делам?
- Да таким, что именно этот фокус из детской книжки помог мне овеществить смерть! Превратить её в горошину…
84.27.
… — Это, не поверишь, история про дружбу, - горько усмехнулась леди Сотофа. – Или даже про любовь, как ни назови, суть одна. Про идеальный союз равных, который делает каждого участника многократно сильнее.
Смерть, слепая безликая сила, изгнанная из своего убежища, превращённая в безобидное твёрдое вещество, не могла справиться с колдовством и покорно сохраняла навязанную ей форму. Но собравшись вместе, пять отдельных смертей превратились в нечто совсем иное. Вещество стало существом, обладающим, как минимум, собственной волей; подозреваю, что и чем-то вроде сознания…
84.28.
… скажем так, проявляют волю к осуществлению на это расходуется вся сила Сердца Мира, до которой они способны дотянуться. Она уходит, как вода в пересохшую землю, сколько не дай, потребует ещё…
… Смерть безлика и равнодушна, но всегда голодна; вряд ли это изменилось только оттого, что они собрались впятером. Однако продолжаться бесконечно их развесёлая пирушка не может, у всего свой срок.
Или это существо устанет биться за возможность быть вопреки всему и угаснет, или наберёт сил и захватит большую территорию. И станет получать ещё больше корма. И со временем сможет ещё раз увеличить свои владения. А потом – ещё…
84.29
… - Смерть в своём изначальном виде – не разумный хищник, готовый наброситься на всякую подходящую пищу, а безликая сила, которая стремится вернуться на предназначенное ей место. То есть, к человеку, из которого её изгнали.
… С точки зрения смерти, все немыслимое многообразие Вселенных – единое пространство. Смерть ходит, где хочет, границ между Мирами для неё нет. И врата, через которые её изгнали, она найдёт безошибочно.
Для того, чтобы ошибаться, требуется сознание, а смерть им не обладает…
|
